Дела пошли настолько плохо, что бесконечно враждующие маги (те, кто остался жив) бросили дрязги и объединились, чтобы попытаться справиться с напастью. У них получилось как-то купировать прорывы и залатать Кромку, но плохо. И маги стали думать, что делать дальше. Было ясно — новые проколы приведут к повторению банкета, а становиться едой никому не хотелось. Ведь как ни запрещай ковырять Кромку, как ни контролируй — все равно рано или поздно найдется кретин, верящий в себя и не видящий преград. И все начнется заново. Тогда маги вышли из положения дешево и сердито: просто ушли в другой мир, забрав с собой семьи и всех своих подмастерьев, мало-мальски умеющих в магию.

Скатертью дорога, как по мне, но маги не могли не подкозлить и напоследок! Причем из самых благих побуждений: не бросать же свой прежний дом на произвол судьбы. Вот и сплели огромное Проклятье-Благословение — сложнейшее заклинание, наложившее неснимаемые чары на весь мир. Заклинание превращало детей с латентными магическими способностями в защитников человечества, одновременно сковывая их возможности, чтобы они ни в коем случае не устроили собственную войнушку. При том заклятье налагало на этих детей множество ограничений другого рода — гиасов. Гиасы менялись от ребенка к ребенку, точного списка их никто не знал, но имелись и общие места: например, всем без исключения детям-волшебникам Проклятье запрещало жить с родителями и даже поддерживать с ними плотный контакт.

Кроме того, мало кто из юных волшебников мог даже ночевать под крышей, в обычных домах (Убежища, как я понял, являлись исключением). Сотовые телефоны и любые устройства связи тоже могли использовать немногие — у большинства они в руках просто исчезали. Последнее, кстати, мне особенно интересно. Как это средневековые маги сумели предсказать появление мобильников, да еще и запрет на них наложить — и зачем? Ведь насколько легче было бы координировать отражение атак чудовищ!

Замечу также, что Проклятье отнюдь не препятствовало детям-волшебникам вершить добро и справедливость по их понятиям — пока оно действительно выглядело для них самих (и для Проклятья) как добро и справедливость. Например, укокошить зарвавшегося барончика, который трясет со своих крестьян слишком много налогов или затевает войны с соседями — да запросто! Пристыдить жадных приморских купцов, которые превращают соседний остров в свою колонию, и заставить справедливо платить за товары и труд? Проклятье не против! Уничтожить главу токсичной секты, приносящей людей в жертву? Только в путь!

Поэтому история этого мира пошла изрядно другим путем. Например, почти все государства тут складывались не из прямых завоеваний и колонизаций, а путем сложных макиавеллевских интриг и подковерной борьбы.

А интереснее всего складывание такого государства, как Орден Хранителей. Изначально это действительно был просто военный орден, который создали родители и родственники рекрутированных Проклятьем детей-волшебников. Буквально за век от группы крестьян с дрекольем Орден превратился в могучий комплот! Его рыцари брали под защиту земли, где чаще всего появлялись чудовища — то есть предгорья. Основывали там свои базы-крепости, создавали летучие отряды быстрого реагирования и сеть наблюдательных постов для оповещения о новых прорывах Кромки. Всех этих людей требовалось кормить и содержать, так что понадобилось более продуктивное сельское хозяйство, потом — своя металлургия для создания доспехов и оружия, а там и научные эксперименты подтянулись. Земли стало нужно больше, пришлось ее купить или иным макаром выдурить у соседних королевств и герцогств… Короче, так все постепенно и получилось.

Ну ладно, это все лирика.

Что еще важно знать: Проклятье защищало своих носителей, давая им регенерацию, вечную молодость и даже способность таскать на себе одни и те же шмотки, не стирая их и не штопая. Ну и сеть Убежищ заодно создавала, как я недавно узнал.

И… И на этом, кажется, все.

Честно говоря, до вчерашнего дня я подспудно был уверен, что где-то существуют письменные инструкции, обучающие программы, может быть, даже полосы препятствий для начинающих детей-волшебников. Но единственного визита в Убежище хватило, чтобы развеять эти иллюзии.

Те дети-волшебники, которых я встречал, явно вели полурастительное существование. Я не успел с ними пообщаться на этот счет, но жизненный опыт мне подсказывал, что они, скорее всего, воспринимали возможную битву с чудовищем как упавшую на голову сосульку — да, опасно, да, неприятно, но предсказать невозможно, беречься глупо, и вообще это происходит редко и не факт что со мной… А что умереть можно, так многие ли дети в этом возрасте реально верят в то, что умрут? Повзрослеть-то Проклятье им не дает!

Никакими тренировками завсегдатаи Убежищ себя явно не утруждали, если что-то и было для этого предусмотрено, оно где-то зарастало мхом, позабытое. Попробуй еще, отыщи! Или…

Дойдя до этого пункта размышлений, я как раз закончил утренние дела. Поэтому ничто не помешало мне сразу же проверить новую идею на практике. Вспомнив, как попал в Убежище, я взлетел и попытался изо всех сил захотеть попасть на тренировочную площадку, накручивая спираль над местом ночевки. Кстати, надо попытаться запомнить его: такие удобные сухие пещеры — не такое уж частое явление.

Так вот, жгучего желания направиться в конкретную сторону у меня так и не возникло. Тогда я просто полетел куда глаза глядеть, попутно завывая про себя «мне нужна тренировочная площадка для детей-волшебников! Найти полосу препятствий!»

Минут через сорок, когда внизу потянулись уже настоящие ледники, а живот опять заурчал от голода, я понял: либо такой площадки не существует, либо добраться до нее так же бессознательно, как до Убежища, не выйдет.

И опустился. Да, прямо на снег. Очень удачно получилось: надо же мне проверить перед охотой, какими возможностями я обладаю, а воздушные атаки на снегу отслеживать легче. Следы останутся, то-се…

Холод меня, как я уже говорил, не беспокоил, зато беспокоила возможность вызвать своими приключениями лавину, так что я выбрал место, где снега все-таки поменьше, а со стороны склона — отвесный обрыв. Если туда снег и скатится, то никому не повредит. После чего начал свои эксперименты.

Прежде всего я раскрутил Ветрогон над головой и воткнул его вертикально в землю. В моих любимых компьютерных игрушках от такого, бывало, по земле шла взрывная волна…

Ну что, тут пошла воздушная, взметнув снег — красиво, но бесполезно. Слабенько. Так, чисто спецэффект для мощного выхода. Тем не менее я с любовью поглядел на глефу: ах ты ж мой молодец, реализуешь любимые мои фантазии!

После этого пришла пора настоящей боевой магии. Сперва я попробовал дальнобойные атаки, которые про себя окрестил «воздушными пулями». Это сгустки воздуха, небольшие, но очень быстрые, что срываются прямо с лезвия алебарды. Они отлично дробили и снег, и скалы на большом отдалении от меня, причем падения скорости и изменения формы траектории на видимом глазу расстоянии не было — круто!

В смысле, любой снаряд, что пистолетная пуля, что пушечное ядро, что мина из миномета, летит на самом деле не по прямой, а по параболе, постепенно теряя высоту и скорость. А у моих воздушных пуль, судя по всему, это либо не начинало происходить вовсе (не верю, законы физики на магическом оружии все равно работают!), либо — только через пару километров, когда уже ничего не разглядишь. Дальность, как у лучших снайперских ружей моего прежнего мира! Отлично.

При этом «калибр» я мог варьировать в широких пределах, и у самых крупных «пуль» никакой разницы в скорости по сравнению с мелкими не наблюдалось. Вообще отлично!

После того, как все видимые скалы вокруг испещрились многочисленными выбоинами, я решил «на сладкое» попробовать и непосредственный удар. Выбрал валун мне по пояс, с хеканьем размахнулся и, усилив лезвие магией, рубанул по камню.

Я ожидал, что валун расколется надвое — возможно, с зеркально-гладкой поверхностью на месте разлома. Вместо этого каменюка просто взорвалась! Еще и чуть ли не половину горы с собой прихватила — это по ощущениям!