— Первым делом хочу сказать, что вы молодцы, — сказал я. — Очень быстро у вас все начало получаться, одно удовольствие смотреть, как вы вместе работаете.

— Жалеешь теперь, что нас отругал на видео, — мрачно пробурчала Ксения.

— Не жалею, — возразил я, — а то бы у вас не было стимула просить моего совета. И я мог бы никогда с вами не познакомиться. Поэтому давайте, блин, за знакомство уже разберемся с этой тварью!

— Надерем задницу хтонической хрени! — весело крикнула Агриппина, и остальные поддержали ее нестройным гулом.

В этот раз, однако, все получилось неожиданно, не так, как на тренировках. То ли усталость отключила в девчонках сдерживающие центры, то ли количество наконец перешло в качество. Когда мы начали разгон, я почувствовал нечто странное. Будто воздух подо мной пришел в движение. Будто я сижу не на плечах худенькой девчонки, а на спине мощного зверя, будто меня несет неукротимая стихия.

И при этом мы так резко, так невероятно ускорились, словно и в самом деле преодолели звуковой барьер!

«Ни хрена себе!» — мелькнуло в голове.

Ветер не свистел в ушах, ветер пел! Глефа больше не разрезала воздух — она словно летела вперед, сама создавая собственный воздушный поток.

Тот самый синергетический эффект!

Мы летели с невероятной скоростью, розовый кокон — он чуть светился изнутри, потому отлично был виден даже в темноте — приближался чуть ли не рывками, а набегающий воздушный поток мешал повернуть голову. Но все же краем глаза я видел мощные лошадиные копыта, бьющие небо прямо у меня под ногами, и вихри гривы, обтекающие мое лицо.

Гигантская Ураганная кобыла безлунной ночью несла меня на битву, куда там Ночной кобыле древних легенд!

При этом сами Девочки-Лошадки никуда не исчезли: я по-прежнему ощущал спину и шею Агриппины, мог видеть, скосив глаза, Лану и Левку слева и справа. Но это не имело особого значения: мы стали единым целым, как становятся единым целым всадник и лошадь на острие атаки!

«Значит, предметы-компаньоны не изменяются от воли самого ребенка-волшебника, но способны подстроиться под коллективную волю группы… — мелькнула у меня последняя осознанная мысль. — Интересно, в каких пределах? Видимо, в очень небольших, иначе…»

Но что «иначе», я додумать не успел: настало время бить.

На сей раз Ветрогон не вонзился в розовый кокон, а пробил его насквозь, не встретив сопротивления. Для меня это выглядело так, будто я на скорости ввинтился в плотный розовый кисель — хорошо, что воздушное, но вполне осязаемое тело Ураганной кобылы все еще защищало меня, не то столкновение с этой массой, пусть мягкой, но не совсем уж невесомой, на такой гигантской скорости могло бы плохо для меня кончиться! Потом конец глефы впился в камень, по инерции прорезал его сколько-то, но сила удара уже выдохлась, поэтому мы не развалили гору надвое. Глефа всего лишь выступила как тормоз, но слишком резкий тормоз: меня сорвало с плеч Агриппины и бултыхнуло в сугроб.

— Е-е-е… — раздался чей-то слабый голос.

Другой, не менее слабый, спросил:

— Так мы победили, или нет?

А третий слабо спросил:

— Мы собрали лошадиного Вольтрона, или мне показалось?

Блин, вот что называется, причуды мироздания: Сократа тут не было, а олдфажный японский (в моем прежнем мире, здесь-то никакой Японии нет) мультик отметился! Впрочем, некоторые фантасты утверждают, что как раз творческие идеи легко кочуют из мира в мир…

Все тело у меня болело — еще бы, после такого удара, в голове звенело. Ветрогона в руках не было, но едва я сосредоточился, как предмет-компаньон послушно явился. Нужно было раскопаться с его помощью, но я не сообразил и раскидывал снег голыми руками, пока мне не удалось, наконец, встать, опираясь на замерзшую землю под сугробом.

М-да. Поле битвы выглядело ужасающе. Словно несколько малышей-гигантов порезвились в бабушкиной кладовой и разбили миллион банок малинового киселя! Похоже, после моего удара кокон не смог уже регенерировать и разлетелся дождем розовой слизи. Ни золотых жил, ничего похожего на плотную мембрану не осталось. Хотя…

С трудом преодолевая сопротивления уставшего тела, я кое-как поднялся в воздух. Нет, все-таки не до конца розовая фигня взорвалась! От нее осталась большая лужа слизи — с озерко размером — на месте возлежания кокона, в котором плавали белые и желтые ошметки. Видно, внутренние органы той твари, которая чуть было из кокона не вылупилась. Будет, что передать в Службу.

Агриппина взлетела рядом со мной. В руках у нее я без удивления увидел профессиональную зеркальную фотокамеру. Где, блин, прятала⁈

— Вот это фоточки! — воскликнула она с плотоядным видом и спикировала прямо на лужу.

— Груня! Погоди! Не контаминируй! — это вслед за ней помчалась Ксантиппа. — Нам нужно в пробирки набрать, ты забыла⁈ Не летай сверху, с тебя может что-то упасть прямо на останки!

Нет, все-таки «Груня» ей решительно не идет. Звучит почти как «Параша» или какая-нибудь там «Феня».

— Рина, — сказал я вслух. — Буду звать тебя Риной.

— Ха! — Ксения налетела сзади и ткнула меня кулаком в плечо. — Ветрогон влюбился! Слышали все? Ветрогон на Груню запал!

Или вообще никак не буду звать. Пошли они нафиг, эти Девочки-Лошадки!

[1] Ксантиппа — «золотисто-рыжая лошадь». Меланиппа — «черная лошадь», а Левкиппа — «белая лошадь». Агриппина значит «приручающая лошадей». Ксения на древнегреческом «гостья» с подтекстом «желанная».

Глава 16

У меня была мысль вновь упасть на хвост Афине, буксируя несколько ведер розового «киселя», но в итоге я не стал кустарничать и все-таки воспользовался коммуникатором. От Службы прилетел ни много ни мало грузовой вертолет! С несколькими контейнерами под днищем. Девочки-лошадки даже немного пообщались с пилотами и пофотались вместе — то ли для блога, то ли просто так.

Мне же удалось перекинуться несколько слов с одним из «пассажиров» самолета: в отличие от пилотов, он был в штатском. Довольно молодой еще, тридцать или около того, высокий бородатый дядька, которого по ассоциациям прошлой жизни я бы окрестил «геологом», но представился он как метакосмозоолог и назвался Константином — без отчества.

— Очень удачная находка! — несмотря на поздний час, дядька сиял, как лампочка. — Тут чуть ли не кубометр регенеративной слизи! Часть отбракуем, конечно, остальное еще проверить надо будет, но все равно — отличный улов!

— Регенеративной слизи? — не понял я.

— Что Твари, что их яйца редко бывают чем-то полезны в народном хозяйстве, — улыбнулся в бороду Константин, — а вот коконы — дело другое! Очень многие содержат слизь, которая хорошо ускоряет регенерацию тканей. Особенно с тяжелыми ожогами полезно, не одну жизнь так спасли. Кокона такого размера и цвета я лично не припомню, надо с каталогами свериться. Но если по свойствам он близок к кокону Плодожорки — е-мае, тут сотня-другая пациентов сможет без пересадки кожи обойтись! Да и для приживания донорских органов помогает… В общем, ребята, спасибо вам — вот уж подарок, так подарок!

— Служу человечеству, — выдал я стандартную ответку Орденских вооруженных сил. Правда, смачный зевок изрядно попортил эффект.

После того, как зоолог пообещал мне передать отчет об исследовании слизи через Службу, мы расстались, весьма довольные друг другом. Если так продолжу коллекционировать отчеты, придется мне в пещере не только для посуды полку заводить, но и для бумаг. Буду сидеть там, лайк э босс.

Разобравшись с делами и попрощавшись с Лошадками, полетел домой — в смысле, в пещеру — зевая во весь рот. Денек выдался… Утомительный.

К счастью, ни в школу, ни на работу мне было не надо — спи, сколько влезет!

Влезло немного. Я проснулся, едва рассвело (что в целом означало, что спал часов пять или шесть), сна ни в одном глазу. Довольно долго занимался всякими накопившимися домашними делами: убирался, готовил еду, запасал топливо для костра, завтракал. Потом наконец приступил к тому, о чем думал со вчерашнего вечера — к экспериментам!